Моя коллекция футбольных программ
СЧЕТ НА СЕКУНДЫ
Футбол. Хоккей, 24 октября 1982 года
ДО ИГРЫ
Начать, наверное, надо с того, что «Спартак» никак нельзя назвать удачливым в жеребьевке. Более чем четвертьвековая практика европейских клубных турниров давно уже четко определила преимущество выступления в первой встрече на поле соперника и, наоборот, сложности, возникающие у команды, которая проводит на поле соперника не первый, а второй ответный матч двухраундового поединка. Так вот «Спартаку» уже в четырнадцатый раз за время его выступлении в турнирах приходится проводить первый раунд у себя, когда ознакомление с манерой игры, со слабыми и сильными сторонами соперника неизбежно отнимает время от решения тактических задач, от налаживания комбинационной игры. Только 5 раз, причем, как на грех, почти всегда с заведомо более слабыми клубами («Жевесс», Люксембург, АИК, Стокгольм, ОФК, Белград) он получал возможность тратить драгоценное время на разведку не у себя, а на поле партнера.
И вот уже шестой(!) раз подряд «Спартак» дает определенную фору сопернику, проводя первый матч у себя.
За примером того, чего это стоит, ходить недалеко. В сутолоке неведомых диспозиций «Спартак» уже в начале игры с «Арсеналом» проигрывал 0:2. А общий итог двух встреч — 8:4 в его пользу. Хорошо все то, что хорошо кончается. Жаль, что УЕФА не упорядочит в этом смысле жеребьевку. На сей раз оргкомитет, правда, вмешался, но вновь не в нашу пользу. Привилегия проводить второй матч на своем поле была получена «Спартаком» по жребию, но отнята по одному из весьма второстепенных обстоятельств.
Не повезло в этот день и с погодой. Утепленная форма игроков нет-нет, да и скрадывала необходимые для точных комбинаций доли секунд. Пожалуй, «Спартаку» не повезло больше. Тонкая комбинационная вязь — это основа его игры. А гости, наверное, больше приучены к футболу в снежных условиях, в Голландии зимой прекрасно уживаются и футбол, и коньки.
ИГРА
Москвичи решили начать без особых затрат времени на разведывательные действия. На 5-й минуте Швецов выходил на верную позицию, но Хаар в отчаянном прыжке успел выбить мяч у него из-под ног к своему вратарю.
Через минуту Родионов выходит один на один с Метгудом, но проигрывает ему гонку к мячу, ускользнувшему несколько быстрее к воротам, чем того хотелось форварду. Еще через минуту хорошая подача Романцева в центр штрафной площади, но снова кто-то упускает улыбавшееся мгновение.
«Хаарлем» защищается хладнокровно и умело. Все игроки обороны четко держат свои участки, играют смело и достаточно резко. На 16-й минуте Романцев выводит отличной передачей вперед Швецова, того сбивают, и спартаковцы получают право на штрафной удар вблизи от линии штрафной площади. Следуют два ложных разбега, а право пробить, оказывается, было доверено Гессу. Сильный удар, мяч попадает в перекладину, от нее — во вратаря и пересекает линию ворот.
По моему счету это четвертый гол «Спартака», забитый со штрафного в этом сезоне. Но розыгрыш стандартных положении — не главный козырь «Спартака». От него всегда ждут быстрых, логичных и одновременно эффективных комбинаций. Такая игра у спартаковцев, однако, не пошла.
Голландцы глазом не моргнули, не изменили своему хладнокровию, спокойствию, своей рассудочной игре. Постепенно становится ясным рисунок их действии в атаке. Клетон (№ 10) — диспетчер, Беклинг ( № 9) хоть и не атлет, но играет роль типичного центрфорварда, настойчив, смел в борьбе за мяч, отвлекает внимание двух-трех защитников «Спартака». Хорошо бьет с дальних позиций Нейхолт (№ 4). Но Дасаев, не в пример своей недавней игре с «Араратом», собрав, все время начеку.
А вот разобраться в слабостях плотной обороны голландцев, а ведь они наверняка есть, очень долго «Спартаку» не удается. Вот оно — преимущество первой игры на выезде!
Огоньки на табло, обозначающие минуты, все набегают и набегают, вот их уже двадцат ь пять, тридцать, сорок, а реа льных выгод из своего наступления «Спартак» извлечь не может.
Второй тайм гости начинают с атак. Атака не очень мощные, но достаточно четкие и затяжные. Игроки обороны «Хаарлема» часто выходят вперед. Не говоря уже о Хааре, который в этом матче ве посрамил своего звания лучшего игрока Голландии - он бесспорно столп обороны, но не отсиживается в тылах, часто выходит вперед. Вперед выходят и Лейснер (№ 5) — левый защитник, и Феркейк (№ 3).
Разобраться в том, кто окажется наиболее опасным из игроков второго эшелона, не так просто, и защита «Спартака» все время была под немалым напряжением. Боязнь пропустить гол, который в дальнейшем может сыграть роковую роль, как он, например, сыграл в матче тбилисских динамовцев с «Наполи», мешает полузащитникам «Спартака» усиливать атакующий потенциал команды. Некоторое время атакует «Хаарлем», а «Спартак» уповает на контратаку. Но потом снова москвичи берутся за свое.
Нa 58-и минуте спартаковцы вновь бьют штрафной недалеко от ворот Метгуда, но разыгрывают его иначе - следует переброс через «стенку», но чувствуется явная недоработка комбинации. На 66-й минуте — коварным дальний удар Гесса, до мяча Метгуд дотянулся с трудом. Спустя четыре минуты Черенков хорошо обыграл двух голландских защитников, но промедлил с ударом. На 78-й минуте Черенков дает отличный пас Гаврилову, кажется, гол неминуем... но это только кажется.
В свою очередь, игроки «Хаарлема» становятся в контратаках еще настойчивее, явно пытаются поймать защитников «Спартака» на ошибке — ведь время идет, и все оно, уходящее, в пользу голландской команды.
Ближе к концу «Спартак» перехватывает инициативу. Игроки поняли, что надо срочно делать то, что в ответном матче будет вдвое труднее. Но привычной легкости комбинации все нет и нет. За две минуты до конца Родионов упускает отличную возможность забить гол, снова, как в начале матча, проигрывая дуэль Метгуду. Счет уже идет на секунды, основное время кончилось, идет добавленная судьей минута, затраченная на выяснение состояния здоровья одного из упавших в середине второго тайма голландских игроков. Еще одна атака «Спартака», защитник без тени сомнения бьет на угловой — остались секунды... Но угловой подан, а мяч — в воротах «Хаарлема». Это высоко выпрыгнувший Швецов принес долгожданный второй гол.
ПОСЛЕ ИГРЫ
После игры захотелось выяснить подробности второго, столь важного гола в ворота «Хаарлема». Повтора по телевидению на стадионе увидеть не удается, а путь до дома далек.
Спрашиваю у игроков в раздевалке: «Кто подавал угловой?».
Гаврилов: «По-моему, Гесс...».
Швецов: «Нет, не Гесс, Гесс мне очень помог — он вовремя пробежал перед вратарем, отвлек и его, и защитников, пытавшихся сделать ему офсайд. А вот кто подавал — не видел».
Черенков: «Сочнов подавал»...
По моему счету киевское «Динамо» в этом сезоне использовало по меньшей мере 7—8 угловых, «Спартак» от силы — два. Наш чемпион в этом году очень хорошо использовал стандартные положения. Именно так выиграл финал Кубка СССР, именно так выиграл как бы повторный финал, когда играл в Москве на стадионе «Торпедо», словом, много очков набрал таким образом.
И наш вице-чемпион на этот раз сыграл «по-киевски». Вовремя сыграл. И успешно. И это хорошо, потому что в футболе надо уметь использовать все шансы.
Будем надеяться, что во втором матче «Спартак», как и в Лондоне, не изменит свой атакующий почерк. Но надо помнить и то, что «Хаарлем», будучи достойным представителен голландского футбола, команда несомненно квалифицированная и мужественная.
ХОЛОДНАЯ ПОГОДА - ГОРЯЧАЯ ИГРА
Советский Спорт, 21 октября 1982 года
Как сообщили синоптики, самая низкая температура в Москве 20 октября, по данным многолетних наблюдений, была в 1898 году – 12 градусов мороза. Вчерашний день едва не вышел на этот рекордный уровень холода. В прошлом веке, однако, в столице в футбол ещё не играли, по крайней мере не проводили календарных встреч, а тут пришлось играть не простой матч, а официальный, международный – матч одной шестнадцатой розыгрыша Кубка УЕФА.
Как ни сакраментальна фраза о том, что футбольный матч состоится при любой погоде, приходится её повторять.
Замечено, что, как только футболисты приезжают на стадион, они первым делом идут посмотреть футбольное поле. И это понятно, ведь от его качества зависит качество игры. Когда я спросил капитана спартаковцев Олега Романцева, совершившего эту экскурсию, как ему показалось футбольное поле, он ответил, не задумываясь:
- Вполне хорошее, мягкое, а в такую погоду этого трудно было даже ожидать.
Руководители стадиона в Лужниках объяснили мне, как готовилось поле. Снег, который выпал за день с небольшим до матча, сразу не убирали, и поле находилось под ним, как под одеялом, согревалось. Расчистили его прямо перед игрой, и поэтому-то качество газона оказалось вполне приемлемым.
Оба соперника перед встречей внимательно изучали друг друга. Тренер голландцев посетил Москву, где наблюдал за встречей «Спартак» - «Арарат», а один из спартаковских тренеров побывал в Голландии. Это – Ф. Новиков, который в своё время также выезжал просматривать и «Арсенал». Интересуюсь его мнением о «Хаарлеме». Он говорит:
- Эта команда понравилась мне больше, чем «Арсенал». Она очень мобильна, игроки отлично взаимодействуют друг с другом, у них хорошее взаимопонимание. Особенно сильна оборона.
Но это были всё, так сказать, предварительные впечатления. И вот начался сам матч.
Обе команды для игры изрядно утеплились. Все игроки надели лёгкие тренировочные рейтузы, а многие были в перчатках. Погода вынуждала к этому. Такая экипировка, естественно, мешала футболистам легко и быстро передвигаться по полю. Однако, несмотря на всё это, игра получилась живой, интересной, боевой.
Сразу скажу, что «Хаарлема», хотя клуб и не из знаменитых, подтвердил высокое реноме голландского футбола. Его игроки техничны, хорошо держат мяч, изобретательны, тактически грамотны, особенно при игре в обороне. Гости, видимо, знали, что самое сильное оружие «Спартака» - это быстрые атаки. Поэтому голландские футболисты очень умело перекрывали все возможные зоны прорыва к своим воротам, и москвичи никак не могли, что называется, разбежаться. То и дело кто-либо из наших игроков, владевших мячом, упирался в соперника. Нужны были неожиданные ходы. И вот Поздняков делает длинный острый пас вперёд на свободное место, куда уже устремился Гесс. Тот врывается в штрафную с мячом, но вратарь гостей, разгадав комбинацию, в ногах у спартаковца овладевает мячом.
Спартаковцы продолжают атаковать, и вот уже Гаврилов делает неожиданный и отличный пас на выход Швецову, того сбивают невдалеке от штрафной площади. Судья, разумеется, назначает штрафной удар. Расстояние до ворот чуть больше двадцати метров. Арбитр строг и заставляет «стенку», выстроенную гостями, отодвинуться на положенное девятиметровое расстояние. Швецов, Гаврилов и Гесс «колдуют» у мяча. Первым разбег начинает Гаврилов, но пробегает мимо, за ним движутся Швецов и Гесс, удар наносит Гесс, свой коронный, с левой ноги. Мяч летит над «стенкой», ударяется в перекладину, затем в спину вратаря Метгуда и отскакивает в ворота, 1:0 повёл «Спартак».
До конца тайма спартаковцы провели ещё несколько интересных атак. Но очень удачно на выходах действовал вратарь «Хаарлема». В свою очередь, голландская команда также неплохо и остро атаковала. Гости подолгу разыгрывали мяч, ища удобный момент для удара. Дважды их наносил (и очень опасно) Клетон, но в обоих случаях мяч пролетал рядом со штангой. А в один из м оментов гости ловко вывели к в оротам Кёра, но тот в последний момент поскользнулся и упал. Словом, весь первый тайм шла упорная борьба.
После перерыва накал борьбы оставался таким же высоким. Как ни странно, но второй тайм более уверенно начали гости. Они надолго осадили ворота «Спартака» и действовали, я бы сказал, обстоятельно, к счастью для москвичей, играли они, что называется, без ворот, другими словами, практически не били по воротам.
Спартаковцы в эти моменты отвечали лишь контратаками. Голландцы демонстрировали отличную физическую подготовку, действовали в обороне плотно, большими силами, и москвичам поэтому приходилось очень и очень нелегко. К тому же спартаковцы в поисках выгодных моментов для нанесения ударов часто передерживали мяч. Так, к примеру, Швецов и Черенков оказывались в очень выгодных ситуациях, когда можно уже было нанести, казалось бы, верный удар, но они хотели ещё улучшить свою позицию, делали лишнее движение и теряли мяч.
Постепенно инициатива полностью перешла к хозяевам поля. Голландцы, однако, оборонялись умело, удачно действовал их вратарь Метгуд. Москвичи к тому же упустили ряд выгодных моментов, в частности, Родионов из выгодных положений по крайней мере дважды не сумел (или не смог) поразить ворота.
К чести спартаковцев надо сказать, что они вели борьбу до самого конца: да, упускали выгодные моменты, но команда рук не опускала и шла вперёд. И в конце концов энтузиазм москвичей, их настроенность на борьбу принесли желанный результат. На последней минуте встречи спартаковцы подавали угловой, в штрафной гостей завязалась жаркая воздушная хватка, и Швецов, которые в последние месяцы стал лучшим бомбардиром «Спартака» и на этот раз выручил свою команду. Его точный удар головой принёс спартаковцам желанный второй гол.
2:0 – с таким запасом поедет теперь «Спартак» на ответный матч в Голландию. Он состоится 3 ноября. Думается, что у москвичей есть все шансы, чтобы добиться общего успеха по сумме двух встреч.
Об этом не писали в то время советские газеты…
Статья «Черная тайна Лужников» появилась в «Советском спорте» лишь спустя … семь лет (в 1989 шоду).
В истории рано или поздно все всплывает на поверхность. Даже то, что пытаются утопить под толщей лет. Но на поверхность современных дней тайное само не всплывает.
Ее скрывали семь лет. И в сегодняшнем материале мы приоткрываем занавес над трагедией, случившейся в Лужниках 20 октября 1982 года.
Именно приоткроем, ибо в черной тайне Лужников еще осталось немало загадочных обстоятельств...
Руководствуясь этой мыслью, редакция "Советского спорта" поручила своим корреспондентам поднять со дна лет одну тайну, скрытую от народа.
Трагедия на стадионе в Шеффилде потрясла мир. Крупнейшие телекомпании планеты транслировали многочасовые репортажи с места событий. Не подкачало и отечественное Гостелерадио, показав нам футбольный стадион, ставший в течение считанных часов печально известным всему миру.
А мы... Мы смотрели на экран, видели на нем засыпанное цветами футбольное поле, поле скорби человеческой. А в памяти всплывал совсем другой стадион...
Вы знаете, почему в Лужниках в конце октября не проводят футбольные матчи? Официальные ссылки на плохое состояние травяного покрова вряд ли можно признать основательными - на "Динамо", скажем, в это время газон не лучше, а игры идут. Даже международные. Так что трава не причина, а повод. Причина, долго и тщательно замалчиваемая посвященными, кроется в другом: очень уж боятся эти посвященные увидеть цветы на футбольном поле Лужников. Цветы в память о погибших.
Мы знали и не знали об этой трагедии. Верили и не верили. Да и как было поверить, что на главном стадионе страны с его опытом проведения крупнейших мероприятий могут погибнуть в считанные минуты десятки людей?
Но это было. Было в промерзлый, обледенелый день 20 октября 1982 года. Тогда московский "Спартак" встречался в Лужниках в матче розыгрыша Кубка УЕФА с голландским "Хаарлемом". В тот черный день с самого утра повалил первый осенний снег. Завыл ледяной ветер, ртуть в градусниках упала до отметки минус десять. Словом, погода внезапно стала той самой, в какую добрый хозяин собак жалеет.
И все же истинные болельщики не остались дома. Ведь игрался последний матч международного сезона. И что им холод и непогода - "Спартак" согреет.
В тот вечер, правда, было распродано лишь около десяти тысяч билетов. Администрация Лужников решила, что все зрители вполне могут разместиться на одной трибуне - трибуне "С". Так за порядком следить легче. Собрали молодежь в отдельные секторы, а потом оцепили их как "потенциально беспокойный элемент" двойным милицейским кольцом. И за возможные беспорядки на стадионе можно было не волноваться.
Да их по существу и не было, беспорядков. Правда, задержала милиция десяток-другой людей, пытавшихся возместить недостаток градусов на улице количеством градусов, принятых внутрь. Но, напомним, дело происходило до начала настоящей борьбы с пьянством, поэтому ничего из ряда вон в этом факте не было. Да еще фанаты попытались было пару раз помахать красно-белыми флагами. Но поскольку борьба с болельщиками, в отличие от выпивох, была уже в самом разгаре, то блюстители порядка быстренько заставили свернуть полотнища и выдернули из толпы человек десять. Для острастки. Молодежные секторы притихли, проявляя в дальнейшем эмоции лишь по досадным поводам. А их за матч набралось немало - уж больно расточительными оказались в тот день спартаковцы в реализации голевых ситуаций. Так что до самой последней минуты ворота голландского клуба, весьма, надо сказать, среднего по классу, были взяты лишь один раз.
С этой последней, девяностой минуты матча, и начинается новый отсчет времени - времени трагедии. У Сергея Швецова, героя матча, в беседе с одним из нас как-то вырвалось: "Эх, лучше бы я не забивал тот гол! .."
Многие болельщики уже перестали верить в удачу москвичей и позволили себе на несколько минут сократить время матча - потянулись к выходу. При минус десяти полтора часа на трибуне - испытание не из легких... Продрогшая на ветру милиция весьма активно их к этому приглашала. Как только первые зрители стали спускаться по лестнице, тут же был образован живой коридор из мундиров, куда особенно настойчиво препровождали (другими словами, подталкивали) молодых болельщиков.
Ох, уж этот пресловутый милицейский коридор! Сколько копий уже сломано вокруг него, ан нет - после каждого футбольного или хоккейного матча мы вынуждены по прежнему опасливо шагать по этому не весть кем и когда придуманному коридору.
-- Да поймите вы, - убеждал одного из нас командир отряда милиции специального назначения при Главном управлении внутренних дел Мосгорисполкома, полковник милиции Д. Иванов, - такой коридор - мера вынужденная. И единственная его цель - обеспечение безопасности людей. Ведь пропускная способность станций метро ограничена. Вот наши специалисты и сделали точный подсчет, какой ширины должен быть этот коридор, чтобы метро работало спокойно.
Что ж, доводы понятны. Но неужели нет другого выхода? У нас предложение к тем специалистам, которые "рассчитывали" необходимую ширину коридора. Пусть они рассчитают, сколько автобусов понадобится для того, чтобы отвезти часть болельщиков на соседние станции метро - так значительно увеличится пропускная способность тех, что расположены рядом со стадионом. Да, конечно, потребуются дополнительные расходы. И немалые. Но разве малых расходов стоит милицейское оцепление? Ведь оно состоит из нескольких тысяч стражей порядка, которые должны бы в это самое время не изображать из себя стену, а бороться с преступностью. Кто подсчитает ущерб от синяков и шишек, неизбежно получаемых в толпе? И кто, наконец, подсчитает моральный урон от унижения, которое испытывают люди в таких коридорах?
Кто был хоть раз в Лужниках, знает: при выходе с верхних секторов зрители попадают сначала на площадку между первым и вторым этажом, а уж оттуда лестничный марш ведет прямиком на улицу. Маршей этих на стадионе множество. Но 20 октября 1982 года в секторе, где была собрана в основном молодежь, не запертым оказался только один. Один-единственный узкий проход на несколько тысяч человек. Объяснить это можно лишь стремлением работников стадиона облегчить себе жизнь. Себе - но не другим.
К чему приводит такая политика - известно. Вспомним только один случай, тоже скрытый от народа, события во Дворце спорта "Сокольники" в 1976 году. Один из нас присутствовал тогда на хоккейном матче между советскими и канадскими юниорами, который закончился трагически. И тогда большинство выходов было закрыто и в возникшей давке погибли несколько десятков человек. Эта история еще ждет своих летописцев. Но одно можно сказать с уверенностью: никаких уроков из нее извлечено не было. Правда, кого-то наказали, кого-то уволили. Но не об этих уроках идет речь. Мы утверждаем: если бы из случившегося в 1976 году были сделаны нужные выводы, то не случилось бы трагедии в 1982-м…
Итак, едва только первые зрители поднялись со своих мест, как милиция в сотрудничестве с администрацией начала операцию, которая на специфическом жаргоне правоохранительных органов носит название “зачищение”. О стилистических достоинствах этого термина можно спорить, но суть действий он передает достаточно точно - болельщиков начали подталкивать к выходу. Люди стекали вниз, организованно толкаясь и скользя по обледеневшим ступенькам. И в это самое время в морозном воздухе вдруг родился крик восторга. Швецов не дал-таки “Хаарлему” уехать домой налегке. За двадцать секунд до финального свистка он все же загнал второй мяч в ворота гостей. И на трибунах бурно приветствовали успех любимцев.
А те, кто достиг уже нижних ступенек? Они, естественно, захотели узнать, что произошло за двадцать секунд до конца матча на так не вовремя покинутом ими стадионе. Почти покинутом. И повернули назад.
В этот момент крик восторга перешел в крик ужаса. Ибо, напомним, выход был открыт только один. А сверху в сумеречный проход тоннеля продолжали заталкивать все новых и новых людей. Тем, кто пытался остановиться, торопливо говорили: "Все, кончилось уже. Забили - ну и радуйтесь себе на улице. Домой, домой. Не останавливайтесь на проходе!" А тем, кто и после этого не слишком спешил в давку, помогали - подталкивали в спину.
Сверху толпу ускорили. Снизу она ускорилась сама. И два неуправляемых потока встретились на той самой злополучной узкой лестнице.
- Это было что-то ужасное. Мы не могли сдвинуться с места, а толпа напирала и сверху, и снизу. Справиться с обезумевшими людьми не было уже никакой возможности. Я видел, как какой-то офицер милиции, кажется майор, прыгнул в толпу, чтобы остановить ее. Но что он мог сделать? Поздно уже было. И он остался в толпе.
С тех самых пор Володя Андреев на футбол больше не ходит. Он, заядлый в прошлом болельщик "Спартака", обходит стадионы стороной и переключает телевизор на другую программу, если видит на экране зеленый четырехугольник футбольного поля. Но ему повезло: он остался жив в той человеческой мясорубке...
Один из нас в злопамятный вечер 20 октября играл в баскетбол в зале лужниковской Малой спортивной арены. Другой случайно проезжал по набережной Москвы-реки вскоре после окончания матча. Один видел, как на каменную мерзлую землю складывали искалеченные тела людей, но два милиционера быстро вывели его за территорию стадиона. Другой был оттеснен к тротуару вереницей мчавшихся с включенными маяками машин "скорой помощи". Нам было тогда по двадцать лет, и мы, не чуждые спорту, вполне могли оказаться на трибуне "С". Мы поняли, что на стадионе произошло что-то страшное. Но что? Лужники в мгновение ока оцепила милиция и внутренние войска - трагедия была взята в окружение.
И охраняется до сих пор.
Мы знаем многих журналистов, которые пытались написать о ней. Но до сегодняшнего дня о случившемся рассказала только "Вечерняя Москва" 21 октября 1982 года. Да и то вскользь: "Вчера в Лужниках после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие". На тему было наложено табу - негласное, естественно, но от того не менее действенное.
В то время считалось, что в нашем государстве все хорошо. И просто не может быть плохо. И вдруг - такое! Вот и делали вид, что ничего не произошло. А тем временем врачи подбирали 20 октября в Лужниках десятки трупов. И ехали оттуда "скорые помощи" по моргам.
То было, если помните, время апофеоза борьбы с болельщиками. Кричать на трибунах нельзя - следует сидеть чинно, словно в театре. Надеть на голову шапочку с цветами любимой команды или "розу" ( так фанаты зовут шарфы) - почти уголовное преступление. Да что там "роза"! Попробуй кто хотя бы значок надеть - уже фанат. Ату его!
Наряды милиции утроенной численности без всяких на то оснований (назойливо "опекаемый" зритель не слишком-то и рвался на футбол на стыке 70-х и 80-х), отнюдь не бездействовали. Фанатов - и истинных, и подозреваемых - водили в пристадионные комнаты милиции, регистрировали, переписывали, штрафовали, сообщали на работу или в институты. Другими словами, всеми силами старались сделать из них изгоев общества, чтобы было на кого при случае показать пальцем. И преуспели в этом.
Страшно говорить, но чиновникам по делам молодежи из комсомола трагедия в Лужниках помогла. "Во всем виноваты фанаты" - эта версия стала официальной. И в 135-м отделении милиции, дислоцирующемся в Лужниках, всем показывали красно-белые майки, якобы подобранные на стадионе после матча. Вот только никто почему-то не подумал, что при температуре минус десять на футбол в майке может пойти только редкостный, простите, индивид. Ну до подобных мелочей тогда дела никому не было.
Вот и получилось, что этот черный день не только убил у многих родителей детей - было сделано все, что бы убить и добрую память о них.
Мы встречались со многими из этих преждевременно постаревших отцов и матерей. Они плакали и рассказывали о тех, кто не давал этим слезам просохнуть все семь лет, прошедших после трагедии.
Сыновья их были обычными парнями - рабочими, студентами, школьниками. В меру старательными, порой без меры беспечными -- это ведь так свойственно юности. Многих, очень многих из них отцы и матери уговаривали не ходить в Лужники в такой жутко холодный и ветреный день. Ах, если бы они послушались того доброго совета!
Когда на Москву опустилась ночь, никто из них домой не вернулся. Родители бросились в отделения милиции, но там им ничего ответить не смогли - не было сведений. Тогда они ринулись в Лужники, на стадион, который был оцеплен. Через оцепление их не пропустили, и они стояли за милицейской шеренгой, теряясь в неизвестности.
Потом, под утро, метались по столичным моргам, пытаясь опознать и боясь опознать тела сыновей. А потом ждали долгих тринадцать дней, ибо только тогда по чьей-то безымянной, но явно высокопоставленной указке им разрешили похоронить своих детей. "Плохих" детей, доставивших всем столько ненужных неприятностей и хлопот.
Гробы с их телами разрешено было по пути на кладбище завезти домой. Ровно на сорок минут - не больше. Попрощаться в присутствии милиционеров. И затем организованно, с эскортом - в последний путь. Единственное, что им позволили сделать самим -- выбрать кладбища. Они выбрали разные, а сейчас, по прошествии лет, жалеют, что не одно - случись что с кем из них, сестры и братья по несчастью за могилой бы, как за сыновней ухаживали. Впрочем, и здесь, похоже, все было продумано - властям не нужен был мемориал, а на разных кладбищах могилы найти непросто.
На самый главный вопрос родителей: кто виноват в гибели их детей? - им ответили сразу: сами дети. Создали напряженную обстановку. Потому кровь и пролилась. Вы жаждете еще чьей-то крови? Ждите, будет суд.
До самого его заседания, до 8 февраля 1983 года, они бились в поисках адвокатов. Никто не брался защищать погибших. Так адвокатов и не нашли. Сейчас несостоявшиеся защитники в один голос призывали нас вспомнить о том, какое тогда было время.
"Кого, - спрашивали они, - вы бы хотели, чтоб мы обвиняли? Смелость, гражданская и профессиональная, тоже, знаете ли, свои границы имеет...", Что ж, они сейчас стали смелее - тогда отказывались без объяснения причин.
Суд представил главным виновником свершившегося коменданта Большой спортивной арены Панчихина, проработавшего до страшного дня в этой должности два с половиной месяца, и определил ему меру наказания в 1,5 года исправительных работ. Дела тогдашних руководителей стадиона - Лыжина, Кокрышева, Корягина - были выведены в отдельное судопроизводство и обвинительным приговором не окончились. Вопрос о том, почему обеспечение безопасности выхода тысяч людей со стадиона было доверено столь неопытному работнику, остался на суде без ответа. Действия сотрудников милиции вообще никакой оценки не получили - судья Никитин не слишком принимал во внимание показания оставшихся в живых пострадавших. Хотели, дескать, крови - получите Панчихина.
Только ведь не хотели родители погибших ребят крови. Не об отмщении шла речь - об уроке. Чтобы не повторилась эта трагедия. Но, увы, их голоса никто не услышал - письма, адресованные в высокие инстанции, остались без ответа. Давайте же хоть сегодня, почти семь лет спустя, выслушаем их.
- Мы хотим и хотели только одного - знать истинных виновников гибели наших детей,- голос Нины Александровны Новостроевой, потерявшей в тот роковой день единственного сына, дрожит - Не может же за все отвечать человек, проработавший на стадионе без году неделя. Но истина была окружена для нас все эти годы заговором молчания и лжи. Мы так и не смогли найти правду. Как не смогли найти личных вещей погибших - ребят нам выдали полностью раздетыми. Как не смогли за эти годы ни разу в день годовщины их смерти попасть на злополучную лестницу - ее от нас закрывают специально. Как не смогли добиться помощи в установлении памятников на их могилах - все обещания о помощи в день похорон оказались на поверку пустым звуком. Их называли хулиганами. Кто из этих людей знал наших детей при жизни, чтобы после смерти выставлять их изгоями? Как пробить эту рутину черствости, окостенелости, равнодушия? "А зачем вы их пускали-то туда?" - спокойно ответствовал мне на все эти вопросы тогдашний председатель Московского городского суда. Не помня уже толком себя, я сказала ему, что, видимо, на равных мы сможем беседовать только тогда, когда и в его семью придет горе. Конечно, не все были столь же твердокаменно-бессердечны. Мы помним, с какой болью рассказывали нам о трагедии некоторые сотрудники милиции. Мы помним о тех из них, кто пытался, не щадя жизни, пасти наших детей. Но мы не можем простить тех, кто молчаливо одобрял грязную возню вокруг этой трагедии.
После шеффилдской трагедии "Советский спорт" опубликовал черный список футбольных жертв, погибших в разное время на стадионах мира. В этот ряд поставили тогда и Лужники, но точного числа погибших привести, понятно, не смогли. Не можем, к сожалению, сделать это и сейчас, хотя об этом просят нас читатели. Тайна Лужников так и остается черной тайной. Точного количества жертв не назвал в свое время суд. Определить его практически невозможно: и сегодня архивы у нас, как известно, закрыты и охраняются, пожалуй, крепче оборонных заводов. Прокуратура утверждает, что погибло 66 человек. Родители погибших ребят говорят, что жертв было больше и не верить в это у нас нет оснований.
Мы в долгу перед теми ребятами, что погибли семь лет назад в Лужниках. И потому обещаем, что 20 октября, несмотря ни на что, придем на ту лестницу, где произошла трагедия. И положим на нее цветы. От нас. И, надеёмся, от всех вас.
Пришло время сказать правду и о тех, кто погиб, и о тех, кто виновен в трагедии, о тех, кто эту трагедию от нас скрывал. Справедливость ведь срока давности не имеет.
...Не так давно одному из нас пришлось побывать на товарищеском футбольном матче между советскими и английскими дипломатами. И когда судья прервал встречу и объявил минуту молчания в память погибших в Шеффилде, больно резанула мысль: "Ну почему ни на одной игре чемпионата СССР за шесть сезонов не было объявлено минуты молчания? Почему мы чтим память погибших англичан и забываем погибших соотечественников? Почему? .."
"Не ворошите старое, парни,- не раз давали нам совет, пока мы готовили этот материал.- Зачем вам это?"
Затем, чтобы трагедия не повторилась.
...Март 1989 года. Холодный весенний вечер. Обледеневшие ступеньки под ногами. Милицейский коридор. "Все, кончилось уже. Проходите. Домой, домой. Не останавливайтесь на проходе!" Это картинка уже нынешнего футбольного сезона. Похоже, не правда ли?
Это и есть самое страшное - забывать уроки прошлого.
Сергей МИКУЛИК, Сергей ТОПОРОВ.
Футбол. Хоккей, 24 октября 1982 года
ДО ИГРЫ
Начать, наверное, надо с того, что «Спартак» никак нельзя назвать удачливым в жеребьевке. Более чем четвертьвековая практика европейских клубных турниров давно уже четко определила преимущество выступления в первой встрече на поле соперника и, наоборот, сложности, возникающие у команды, которая проводит на поле соперника не первый, а второй ответный матч двухраундового поединка. Так вот «Спартаку» уже в четырнадцатый раз за время его выступлении в турнирах приходится проводить первый раунд у себя, когда ознакомление с манерой игры, со слабыми и сильными сторонами соперника неизбежно отнимает время от решения тактических задач, от налаживания комбинационной игры. Только 5 раз, причем, как на грех, почти всегда с заведомо более слабыми клубами («Жевесс», Люксембург, АИК, Стокгольм, ОФК, Белград) он получал возможность тратить драгоценное время на разведку не у себя, а на поле партнера.
И вот уже шестой(!) раз подряд «Спартак» дает определенную фору сопернику, проводя первый матч у себя.
За примером того, чего это стоит, ходить недалеко. В сутолоке неведомых диспозиций «Спартак» уже в начале игры с «Арсеналом» проигрывал 0:2. А общий итог двух встреч — 8:4 в его пользу. Хорошо все то, что хорошо кончается. Жаль, что УЕФА не упорядочит в этом смысле жеребьевку. На сей раз оргкомитет, правда, вмешался, но вновь не в нашу пользу. Привилегия проводить второй матч на своем поле была получена «Спартаком» по жребию, но отнята по одному из весьма второстепенных обстоятельств.
Не повезло в этот день и с погодой. Утепленная форма игроков нет-нет, да и скрадывала необходимые для точных комбинаций доли секунд. Пожалуй, «Спартаку» не повезло больше. Тонкая комбинационная вязь — это основа его игры. А гости, наверное, больше приучены к футболу в снежных условиях, в Голландии зимой прекрасно уживаются и футбол, и коньки.ИГРА
Москвичи решили начать без особых затрат времени на разведывательные действия. На 5-й минуте Швецов выходил на верную позицию, но Хаар в отчаянном прыжке успел выбить мяч у него из-под ног к своему вратарю.
Через минуту Родионов выходит один на один с Метгудом, но проигрывает ему гонку к мячу, ускользнувшему несколько быстрее к воротам, чем того хотелось форварду. Еще через минуту хорошая подача Романцева в центр штрафной площади, но снова кто-то упускает улыбавшееся мгновение.
«Хаарлем» защищается хладнокровно и умело. Все игроки обороны четко держат свои участки, играют смело и достаточно резко. На 16-й минуте Романцев выводит отличной передачей вперед Швецова, того сбивают, и спартаковцы получают право на штрафной удар вблизи от линии штрафной площади. Следуют два ложных разбега, а право пробить, оказывается, было доверено Гессу. Сильный удар, мяч попадает в перекладину, от нее — во вратаря и пересекает линию ворот.
По моему счету это четвертый гол «Спартака», забитый со штрафного в этом сезоне. Но розыгрыш стандартных положении — не главный козырь «Спартака». От него всегда ждут быстрых, логичных и одновременно эффективных комбинаций. Такая игра у спартаковцев, однако, не пошла.
Голландцы глазом не моргнули, не изменили своему хладнокровию, спокойствию, своей рассудочной игре. Постепенно становится ясным рисунок их действии в атаке. Клетон (№ 10) — диспетчер, Беклинг ( № 9) хоть и не атлет, но играет роль типичного центрфорварда, настойчив, смел в борьбе за мяч, отвлекает внимание двух-трех защитников «Спартака». Хорошо бьет с дальних позиций Нейхолт (№ 4). Но Дасаев, не в пример своей недавней игре с «Араратом», собрав, все время начеку.
А вот разобраться в слабостях плотной обороны голландцев, а ведь они наверняка есть, очень долго «Спартаку» не удается. Вот оно — преимущество первой игры на выезде!
Огоньки на табло, обозначающие минуты, все набегают и набегают, вот их уже двадцат ь пять, тридцать, сорок, а реа льных выгод из своего наступления «Спартак» извлечь не может.
Второй тайм гости начинают с атак. Атака не очень мощные, но достаточно четкие и затяжные. Игроки обороны «Хаарлема» часто выходят вперед. Не говоря уже о Хааре, который в этом матче ве посрамил своего звания лучшего игрока Голландии - он бесспорно столп обороны, но не отсиживается в тылах, часто выходит вперед. Вперед выходят и Лейснер (№ 5) — левый защитник, и Феркейк (№ 3).
Разобраться в том, кто окажется наиболее опасным из игроков второго эшелона, не так просто, и защита «Спартака» все время была под немалым напряжением. Боязнь пропустить гол, который в дальнейшем может сыграть роковую роль, как он, например, сыграл в матче тбилисских динамовцев с «Наполи», мешает полузащитникам «Спартака» усиливать атакующий потенциал команды. Некоторое время атакует «Хаарлем», а «Спартак» уповает на контратаку. Но потом снова москвичи берутся за свое.
Нa 58-и минуте спартаковцы вновь бьют штрафной недалеко от ворот Метгуда, но разыгрывают его иначе - следует переброс через «стенку», но чувствуется явная недоработка комбинации. На 66-й минуте — коварным дальний удар Гесса, до мяча Метгуд дотянулся с трудом. Спустя четыре минуты Черенков хорошо обыграл двух голландских защитников, но промедлил с ударом. На 78-й минуте Черенков дает отличный пас Гаврилову, кажется, гол неминуем... но это только кажется.
В свою очередь, игроки «Хаарлема» становятся в контратаках еще настойчивее, явно пытаются поймать защитников «Спартака» на ошибке — ведь время идет, и все оно, уходящее, в пользу голландской команды.
Ближе к концу «Спартак» перехватывает инициативу. Игроки поняли, что надо срочно делать то, что в ответном матче будет вдвое труднее. Но привычной легкости комбинации все нет и нет. За две минуты до конца Родионов упускает отличную возможность забить гол, снова, как в начале матча, проигрывая дуэль Метгуду. Счет уже идет на секунды, основное время кончилось, идет добавленная судьей минута, затраченная на выяснение состояния здоровья одного из упавших в середине второго тайма голландских игроков. Еще одна атака «Спартака», защитник без тени сомнения бьет на угловой — остались секунды... Но угловой подан, а мяч — в воротах «Хаарлема». Это высоко выпрыгнувший Швецов принес долгожданный второй гол.
ПОСЛЕ ИГРЫ
После игры захотелось выяснить подробности второго, столь важного гола в ворота «Хаарлема». Повтора по телевидению на стадионе увидеть не удается, а путь до дома далек.
Спрашиваю у игроков в раздевалке: «Кто подавал угловой?».
Гаврилов: «По-моему, Гесс...».
Швецов: «Нет, не Гесс, Гесс мне очень помог — он вовремя пробежал перед вратарем, отвлек и его, и защитников, пытавшихся сделать ему офсайд. А вот кто подавал — не видел».
Черенков: «Сочнов подавал»...
По моему счету киевское «Динамо» в этом сезоне использовало по меньшей мере 7—8 угловых, «Спартак» от силы — два. Наш чемпион в этом году очень хорошо использовал стандартные положения. Именно так выиграл финал Кубка СССР, именно так выиграл как бы повторный финал, когда играл в Москве на стадионе «Торпедо», словом, много очков набрал таким образом.
И наш вице-чемпион на этот раз сыграл «по-киевски». Вовремя сыграл. И успешно. И это хорошо, потому что в футболе надо уметь использовать все шансы.
Будем надеяться, что во втором матче «Спартак», как и в Лондоне, не изменит свой атакующий почерк. Но надо помнить и то, что «Хаарлем», будучи достойным представителен голландского футбола, команда несомненно квалифицированная и мужественная.
ХОЛОДНАЯ ПОГОДА - ГОРЯЧАЯ ИГРА
Советский Спорт, 21 октября 1982 года
Как сообщили синоптики, самая низкая температура в Москве 20 октября, по данным многолетних наблюдений, была в 1898 году – 12 градусов мороза. Вчерашний день едва не вышел на этот рекордный уровень холода. В прошлом веке, однако, в столице в футбол ещё не играли, по крайней мере не проводили календарных встреч, а тут пришлось играть не простой матч, а официальный, международный – матч одной шестнадцатой розыгрыша Кубка УЕФА.
Как ни сакраментальна фраза о том, что футбольный матч состоится при любой погоде, приходится её повторять.
Замечено, что, как только футболисты приезжают на стадион, они первым делом идут посмотреть футбольное поле. И это понятно, ведь от его качества зависит качество игры. Когда я спросил капитана спартаковцев Олега Романцева, совершившего эту экскурсию, как ему показалось футбольное поле, он ответил, не задумываясь:
- Вполне хорошее, мягкое, а в такую погоду этого трудно было даже ожидать.
Руководители стадиона в Лужниках объяснили мне, как готовилось поле. Снег, который выпал за день с небольшим до матча, сразу не убирали, и поле находилось под ним, как под одеялом, согревалось. Расчистили его прямо перед игрой, и поэтому-то качество газона оказалось вполне приемлемым.
Оба соперника перед встречей внимательно изучали друг друга. Тренер голландцев посетил Москву, где наблюдал за встречей «Спартак» - «Арарат», а один из спартаковских тренеров побывал в Голландии. Это – Ф. Новиков, который в своё время также выезжал просматривать и «Арсенал». Интересуюсь его мнением о «Хаарлеме». Он говорит:
- Эта команда понравилась мне больше, чем «Арсенал». Она очень мобильна, игроки отлично взаимодействуют друг с другом, у них хорошее взаимопонимание. Особенно сильна оборона.
Но это были всё, так сказать, предварительные впечатления. И вот начался сам матч.
Обе команды для игры изрядно утеплились. Все игроки надели лёгкие тренировочные рейтузы, а многие были в перчатках. Погода вынуждала к этому. Такая экипировка, естественно, мешала футболистам легко и быстро передвигаться по полю. Однако, несмотря на всё это, игра получилась живой, интересной, боевой.
Сразу скажу, что «Хаарлема», хотя клуб и не из знаменитых, подтвердил высокое реноме голландского футбола. Его игроки техничны, хорошо держат мяч, изобретательны, тактически грамотны, особенно при игре в обороне. Гости, видимо, знали, что самое сильное оружие «Спартака» - это быстрые атаки. Поэтому голландские футболисты очень умело перекрывали все возможные зоны прорыва к своим воротам, и москвичи никак не могли, что называется, разбежаться. То и дело кто-либо из наших игроков, владевших мячом, упирался в соперника. Нужны были неожиданные ходы. И вот Поздняков делает длинный острый пас вперёд на свободное место, куда уже устремился Гесс. Тот врывается в штрафную с мячом, но вратарь гостей, разгадав комбинацию, в ногах у спартаковца овладевает мячом.
Спартаковцы продолжают атаковать, и вот уже Гаврилов делает неожиданный и отличный пас на выход Швецову, того сбивают невдалеке от штрафной площади. Судья, разумеется, назначает штрафной удар. Расстояние до ворот чуть больше двадцати метров. Арбитр строг и заставляет «стенку», выстроенную гостями, отодвинуться на положенное девятиметровое расстояние. Швецов, Гаврилов и Гесс «колдуют» у мяча. Первым разбег начинает Гаврилов, но пробегает мимо, за ним движутся Швецов и Гесс, удар наносит Гесс, свой коронный, с левой ноги. Мяч летит над «стенкой», ударяется в перекладину, затем в спину вратаря Метгуда и отскакивает в ворота, 1:0 повёл «Спартак».
До конца тайма спартаковцы провели ещё несколько интересных атак. Но очень удачно на выходах действовал вратарь «Хаарлема». В свою очередь, голландская команда также неплохо и остро атаковала. Гости подолгу разыгрывали мяч, ища удобный момент для удара. Дважды их наносил (и очень опасно) Клетон, но в обоих случаях мяч пролетал рядом со штангой. А в один из м оментов гости ловко вывели к в оротам Кёра, но тот в последний момент поскользнулся и упал. Словом, весь первый тайм шла упорная борьба.
После перерыва накал борьбы оставался таким же высоким. Как ни странно, но второй тайм более уверенно начали гости. Они надолго осадили ворота «Спартака» и действовали, я бы сказал, обстоятельно, к счастью для москвичей, играли они, что называется, без ворот, другими словами, практически не били по воротам.
Спартаковцы в эти моменты отвечали лишь контратаками. Голландцы демонстрировали отличную физическую подготовку, действовали в обороне плотно, большими силами, и москвичам поэтому приходилось очень и очень нелегко. К тому же спартаковцы в поисках выгодных моментов для нанесения ударов часто передерживали мяч. Так, к примеру, Швецов и Черенков оказывались в очень выгодных ситуациях, когда можно уже было нанести, казалось бы, верный удар, но они хотели ещё улучшить свою позицию, делали лишнее движение и теряли мяч.
Постепенно инициатива полностью перешла к хозяевам поля. Голландцы, однако, оборонялись умело, удачно действовал их вратарь Метгуд. Москвичи к тому же упустили ряд выгодных моментов, в частности, Родионов из выгодных положений по крайней мере дважды не сумел (или не смог) поразить ворота.
К чести спартаковцев надо сказать, что они вели борьбу до самого конца: да, упускали выгодные моменты, но команда рук не опускала и шла вперёд. И в конце концов энтузиазм москвичей, их настроенность на борьбу принесли желанный результат. На последней минуте встречи спартаковцы подавали угловой, в штрафной гостей завязалась жаркая воздушная хватка, и Швецов, которые в последние месяцы стал лучшим бомбардиром «Спартака» и на этот раз выручил свою команду. Его точный удар головой принёс спартаковцам желанный второй гол.
2:0 – с таким запасом поедет теперь «Спартак» на ответный матч в Голландию. Он состоится 3 ноября. Думается, что у москвичей есть все шансы, чтобы добиться общего успеха по сумме двух встреч.
Об этом не писали в то время советские газеты…
Статья «Черная тайна Лужников» появилась в «Советском спорте» лишь спустя … семь лет (в 1989 шоду).
В истории рано или поздно все всплывает на поверхность. Даже то, что пытаются утопить под толщей лет. Но на поверхность современных дней тайное само не всплывает.
Ее скрывали семь лет. И в сегодняшнем материале мы приоткрываем занавес над трагедией, случившейся в Лужниках 20 октября 1982 года.
Именно приоткроем, ибо в черной тайне Лужников еще осталось немало загадочных обстоятельств...
Руководствуясь этой мыслью, редакция "Советского спорта" поручила своим корреспондентам поднять со дна лет одну тайну, скрытую от народа.
Трагедия на стадионе в Шеффилде потрясла мир. Крупнейшие телекомпании планеты транслировали многочасовые репортажи с места событий. Не подкачало и отечественное Гостелерадио, показав нам футбольный стадион, ставший в течение считанных часов печально известным всему миру.
А мы... Мы смотрели на экран, видели на нем засыпанное цветами футбольное поле, поле скорби человеческой. А в памяти всплывал совсем другой стадион...
Вы знаете, почему в Лужниках в конце октября не проводят футбольные матчи? Официальные ссылки на плохое состояние травяного покрова вряд ли можно признать основательными - на "Динамо", скажем, в это время газон не лучше, а игры идут. Даже международные. Так что трава не причина, а повод. Причина, долго и тщательно замалчиваемая посвященными, кроется в другом: очень уж боятся эти посвященные увидеть цветы на футбольном поле Лужников. Цветы в память о погибших.
Мы знали и не знали об этой трагедии. Верили и не верили. Да и как было поверить, что на главном стадионе страны с его опытом проведения крупнейших мероприятий могут погибнуть в считанные минуты десятки людей?
Но это было. Было в промерзлый, обледенелый день 20 октября 1982 года. Тогда московский "Спартак" встречался в Лужниках в матче розыгрыша Кубка УЕФА с голландским "Хаарлемом". В тот черный день с самого утра повалил первый осенний снег. Завыл ледяной ветер, ртуть в градусниках упала до отметки минус десять. Словом, погода внезапно стала той самой, в какую добрый хозяин собак жалеет.
И все же истинные болельщики не остались дома. Ведь игрался последний матч международного сезона. И что им холод и непогода - "Спартак" согреет.
В тот вечер, правда, было распродано лишь около десяти тысяч билетов. Администрация Лужников решила, что все зрители вполне могут разместиться на одной трибуне - трибуне "С". Так за порядком следить легче. Собрали молодежь в отдельные секторы, а потом оцепили их как "потенциально беспокойный элемент" двойным милицейским кольцом. И за возможные беспорядки на стадионе можно было не волноваться.
Да их по существу и не было, беспорядков. Правда, задержала милиция десяток-другой людей, пытавшихся возместить недостаток градусов на улице количеством градусов, принятых внутрь. Но, напомним, дело происходило до начала настоящей борьбы с пьянством, поэтому ничего из ряда вон в этом факте не было. Да еще фанаты попытались было пару раз помахать красно-белыми флагами. Но поскольку борьба с болельщиками, в отличие от выпивох, была уже в самом разгаре, то блюстители порядка быстренько заставили свернуть полотнища и выдернули из толпы человек десять. Для острастки. Молодежные секторы притихли, проявляя в дальнейшем эмоции лишь по досадным поводам. А их за матч набралось немало - уж больно расточительными оказались в тот день спартаковцы в реализации голевых ситуаций. Так что до самой последней минуты ворота голландского клуба, весьма, надо сказать, среднего по классу, были взяты лишь один раз.
С этой последней, девяностой минуты матча, и начинается новый отсчет времени - времени трагедии. У Сергея Швецова, героя матча, в беседе с одним из нас как-то вырвалось: "Эх, лучше бы я не забивал тот гол! .."
Многие болельщики уже перестали верить в удачу москвичей и позволили себе на несколько минут сократить время матча - потянулись к выходу. При минус десяти полтора часа на трибуне - испытание не из легких... Продрогшая на ветру милиция весьма активно их к этому приглашала. Как только первые зрители стали спускаться по лестнице, тут же был образован живой коридор из мундиров, куда особенно настойчиво препровождали (другими словами, подталкивали) молодых болельщиков.
Ох, уж этот пресловутый милицейский коридор! Сколько копий уже сломано вокруг него, ан нет - после каждого футбольного или хоккейного матча мы вынуждены по прежнему опасливо шагать по этому не весть кем и когда придуманному коридору.
-- Да поймите вы, - убеждал одного из нас командир отряда милиции специального назначения при Главном управлении внутренних дел Мосгорисполкома, полковник милиции Д. Иванов, - такой коридор - мера вынужденная. И единственная его цель - обеспечение безопасности людей. Ведь пропускная способность станций метро ограничена. Вот наши специалисты и сделали точный подсчет, какой ширины должен быть этот коридор, чтобы метро работало спокойно.
Что ж, доводы понятны. Но неужели нет другого выхода? У нас предложение к тем специалистам, которые "рассчитывали" необходимую ширину коридора. Пусть они рассчитают, сколько автобусов понадобится для того, чтобы отвезти часть болельщиков на соседние станции метро - так значительно увеличится пропускная способность тех, что расположены рядом со стадионом. Да, конечно, потребуются дополнительные расходы. И немалые. Но разве малых расходов стоит милицейское оцепление? Ведь оно состоит из нескольких тысяч стражей порядка, которые должны бы в это самое время не изображать из себя стену, а бороться с преступностью. Кто подсчитает ущерб от синяков и шишек, неизбежно получаемых в толпе? И кто, наконец, подсчитает моральный урон от унижения, которое испытывают люди в таких коридорах?
Кто был хоть раз в Лужниках, знает: при выходе с верхних секторов зрители попадают сначала на площадку между первым и вторым этажом, а уж оттуда лестничный марш ведет прямиком на улицу. Маршей этих на стадионе множество. Но 20 октября 1982 года в секторе, где была собрана в основном молодежь, не запертым оказался только один. Один-единственный узкий проход на несколько тысяч человек. Объяснить это можно лишь стремлением работников стадиона облегчить себе жизнь. Себе - но не другим.
К чему приводит такая политика - известно. Вспомним только один случай, тоже скрытый от народа, события во Дворце спорта "Сокольники" в 1976 году. Один из нас присутствовал тогда на хоккейном матче между советскими и канадскими юниорами, который закончился трагически. И тогда большинство выходов было закрыто и в возникшей давке погибли несколько десятков человек. Эта история еще ждет своих летописцев. Но одно можно сказать с уверенностью: никаких уроков из нее извлечено не было. Правда, кого-то наказали, кого-то уволили. Но не об этих уроках идет речь. Мы утверждаем: если бы из случившегося в 1976 году были сделаны нужные выводы, то не случилось бы трагедии в 1982-м…
Итак, едва только первые зрители поднялись со своих мест, как милиция в сотрудничестве с администрацией начала операцию, которая на специфическом жаргоне правоохранительных органов носит название “зачищение”. О стилистических достоинствах этого термина можно спорить, но суть действий он передает достаточно точно - болельщиков начали подталкивать к выходу. Люди стекали вниз, организованно толкаясь и скользя по обледеневшим ступенькам. И в это самое время в морозном воздухе вдруг родился крик восторга. Швецов не дал-таки “Хаарлему” уехать домой налегке. За двадцать секунд до финального свистка он все же загнал второй мяч в ворота гостей. И на трибунах бурно приветствовали успех любимцев.
А те, кто достиг уже нижних ступенек? Они, естественно, захотели узнать, что произошло за двадцать секунд до конца матча на так не вовремя покинутом ими стадионе. Почти покинутом. И повернули назад.
В этот момент крик восторга перешел в крик ужаса. Ибо, напомним, выход был открыт только один. А сверху в сумеречный проход тоннеля продолжали заталкивать все новых и новых людей. Тем, кто пытался остановиться, торопливо говорили: "Все, кончилось уже. Забили - ну и радуйтесь себе на улице. Домой, домой. Не останавливайтесь на проходе!" А тем, кто и после этого не слишком спешил в давку, помогали - подталкивали в спину.
Сверху толпу ускорили. Снизу она ускорилась сама. И два неуправляемых потока встретились на той самой злополучной узкой лестнице.
- Это было что-то ужасное. Мы не могли сдвинуться с места, а толпа напирала и сверху, и снизу. Справиться с обезумевшими людьми не было уже никакой возможности. Я видел, как какой-то офицер милиции, кажется майор, прыгнул в толпу, чтобы остановить ее. Но что он мог сделать? Поздно уже было. И он остался в толпе.
С тех самых пор Володя Андреев на футбол больше не ходит. Он, заядлый в прошлом болельщик "Спартака", обходит стадионы стороной и переключает телевизор на другую программу, если видит на экране зеленый четырехугольник футбольного поля. Но ему повезло: он остался жив в той человеческой мясорубке...
Один из нас в злопамятный вечер 20 октября играл в баскетбол в зале лужниковской Малой спортивной арены. Другой случайно проезжал по набережной Москвы-реки вскоре после окончания матча. Один видел, как на каменную мерзлую землю складывали искалеченные тела людей, но два милиционера быстро вывели его за территорию стадиона. Другой был оттеснен к тротуару вереницей мчавшихся с включенными маяками машин "скорой помощи". Нам было тогда по двадцать лет, и мы, не чуждые спорту, вполне могли оказаться на трибуне "С". Мы поняли, что на стадионе произошло что-то страшное. Но что? Лужники в мгновение ока оцепила милиция и внутренние войска - трагедия была взята в окружение.
И охраняется до сих пор.
Мы знаем многих журналистов, которые пытались написать о ней. Но до сегодняшнего дня о случившемся рассказала только "Вечерняя Москва" 21 октября 1982 года. Да и то вскользь: "Вчера в Лужниках после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие". На тему было наложено табу - негласное, естественно, но от того не менее действенное.
В то время считалось, что в нашем государстве все хорошо. И просто не может быть плохо. И вдруг - такое! Вот и делали вид, что ничего не произошло. А тем временем врачи подбирали 20 октября в Лужниках десятки трупов. И ехали оттуда "скорые помощи" по моргам.
То было, если помните, время апофеоза борьбы с болельщиками. Кричать на трибунах нельзя - следует сидеть чинно, словно в театре. Надеть на голову шапочку с цветами любимой команды или "розу" ( так фанаты зовут шарфы) - почти уголовное преступление. Да что там "роза"! Попробуй кто хотя бы значок надеть - уже фанат. Ату его!
Наряды милиции утроенной численности без всяких на то оснований (назойливо "опекаемый" зритель не слишком-то и рвался на футбол на стыке 70-х и 80-х), отнюдь не бездействовали. Фанатов - и истинных, и подозреваемых - водили в пристадионные комнаты милиции, регистрировали, переписывали, штрафовали, сообщали на работу или в институты. Другими словами, всеми силами старались сделать из них изгоев общества, чтобы было на кого при случае показать пальцем. И преуспели в этом.
Страшно говорить, но чиновникам по делам молодежи из комсомола трагедия в Лужниках помогла. "Во всем виноваты фанаты" - эта версия стала официальной. И в 135-м отделении милиции, дислоцирующемся в Лужниках, всем показывали красно-белые майки, якобы подобранные на стадионе после матча. Вот только никто почему-то не подумал, что при температуре минус десять на футбол в майке может пойти только редкостный, простите, индивид. Ну до подобных мелочей тогда дела никому не было.
Вот и получилось, что этот черный день не только убил у многих родителей детей - было сделано все, что бы убить и добрую память о них.
Мы встречались со многими из этих преждевременно постаревших отцов и матерей. Они плакали и рассказывали о тех, кто не давал этим слезам просохнуть все семь лет, прошедших после трагедии.
Сыновья их были обычными парнями - рабочими, студентами, школьниками. В меру старательными, порой без меры беспечными -- это ведь так свойственно юности. Многих, очень многих из них отцы и матери уговаривали не ходить в Лужники в такой жутко холодный и ветреный день. Ах, если бы они послушались того доброго совета!
Когда на Москву опустилась ночь, никто из них домой не вернулся. Родители бросились в отделения милиции, но там им ничего ответить не смогли - не было сведений. Тогда они ринулись в Лужники, на стадион, который был оцеплен. Через оцепление их не пропустили, и они стояли за милицейской шеренгой, теряясь в неизвестности.
Потом, под утро, метались по столичным моргам, пытаясь опознать и боясь опознать тела сыновей. А потом ждали долгих тринадцать дней, ибо только тогда по чьей-то безымянной, но явно высокопоставленной указке им разрешили похоронить своих детей. "Плохих" детей, доставивших всем столько ненужных неприятностей и хлопот.
Гробы с их телами разрешено было по пути на кладбище завезти домой. Ровно на сорок минут - не больше. Попрощаться в присутствии милиционеров. И затем организованно, с эскортом - в последний путь. Единственное, что им позволили сделать самим -- выбрать кладбища. Они выбрали разные, а сейчас, по прошествии лет, жалеют, что не одно - случись что с кем из них, сестры и братья по несчастью за могилой бы, как за сыновней ухаживали. Впрочем, и здесь, похоже, все было продумано - властям не нужен был мемориал, а на разных кладбищах могилы найти непросто.
На самый главный вопрос родителей: кто виноват в гибели их детей? - им ответили сразу: сами дети. Создали напряженную обстановку. Потому кровь и пролилась. Вы жаждете еще чьей-то крови? Ждите, будет суд.
До самого его заседания, до 8 февраля 1983 года, они бились в поисках адвокатов. Никто не брался защищать погибших. Так адвокатов и не нашли. Сейчас несостоявшиеся защитники в один голос призывали нас вспомнить о том, какое тогда было время.
"Кого, - спрашивали они, - вы бы хотели, чтоб мы обвиняли? Смелость, гражданская и профессиональная, тоже, знаете ли, свои границы имеет...", Что ж, они сейчас стали смелее - тогда отказывались без объяснения причин.
Суд представил главным виновником свершившегося коменданта Большой спортивной арены Панчихина, проработавшего до страшного дня в этой должности два с половиной месяца, и определил ему меру наказания в 1,5 года исправительных работ. Дела тогдашних руководителей стадиона - Лыжина, Кокрышева, Корягина - были выведены в отдельное судопроизводство и обвинительным приговором не окончились. Вопрос о том, почему обеспечение безопасности выхода тысяч людей со стадиона было доверено столь неопытному работнику, остался на суде без ответа. Действия сотрудников милиции вообще никакой оценки не получили - судья Никитин не слишком принимал во внимание показания оставшихся в живых пострадавших. Хотели, дескать, крови - получите Панчихина.
Только ведь не хотели родители погибших ребят крови. Не об отмщении шла речь - об уроке. Чтобы не повторилась эта трагедия. Но, увы, их голоса никто не услышал - письма, адресованные в высокие инстанции, остались без ответа. Давайте же хоть сегодня, почти семь лет спустя, выслушаем их.
- Мы хотим и хотели только одного - знать истинных виновников гибели наших детей,- голос Нины Александровны Новостроевой, потерявшей в тот роковой день единственного сына, дрожит - Не может же за все отвечать человек, проработавший на стадионе без году неделя. Но истина была окружена для нас все эти годы заговором молчания и лжи. Мы так и не смогли найти правду. Как не смогли найти личных вещей погибших - ребят нам выдали полностью раздетыми. Как не смогли за эти годы ни разу в день годовщины их смерти попасть на злополучную лестницу - ее от нас закрывают специально. Как не смогли добиться помощи в установлении памятников на их могилах - все обещания о помощи в день похорон оказались на поверку пустым звуком. Их называли хулиганами. Кто из этих людей знал наших детей при жизни, чтобы после смерти выставлять их изгоями? Как пробить эту рутину черствости, окостенелости, равнодушия? "А зачем вы их пускали-то туда?" - спокойно ответствовал мне на все эти вопросы тогдашний председатель Московского городского суда. Не помня уже толком себя, я сказала ему, что, видимо, на равных мы сможем беседовать только тогда, когда и в его семью придет горе. Конечно, не все были столь же твердокаменно-бессердечны. Мы помним, с какой болью рассказывали нам о трагедии некоторые сотрудники милиции. Мы помним о тех из них, кто пытался, не щадя жизни, пасти наших детей. Но мы не можем простить тех, кто молчаливо одобрял грязную возню вокруг этой трагедии.
После шеффилдской трагедии "Советский спорт" опубликовал черный список футбольных жертв, погибших в разное время на стадионах мира. В этот ряд поставили тогда и Лужники, но точного числа погибших привести, понятно, не смогли. Не можем, к сожалению, сделать это и сейчас, хотя об этом просят нас читатели. Тайна Лужников так и остается черной тайной. Точного количества жертв не назвал в свое время суд. Определить его практически невозможно: и сегодня архивы у нас, как известно, закрыты и охраняются, пожалуй, крепче оборонных заводов. Прокуратура утверждает, что погибло 66 человек. Родители погибших ребят говорят, что жертв было больше и не верить в это у нас нет оснований.
Мы в долгу перед теми ребятами, что погибли семь лет назад в Лужниках. И потому обещаем, что 20 октября, несмотря ни на что, придем на ту лестницу, где произошла трагедия. И положим на нее цветы. От нас. И, надеёмся, от всех вас.
Пришло время сказать правду и о тех, кто погиб, и о тех, кто виновен в трагедии, о тех, кто эту трагедию от нас скрывал. Справедливость ведь срока давности не имеет.
...Не так давно одному из нас пришлось побывать на товарищеском футбольном матче между советскими и английскими дипломатами. И когда судья прервал встречу и объявил минуту молчания в память погибших в Шеффилде, больно резанула мысль: "Ну почему ни на одной игре чемпионата СССР за шесть сезонов не было объявлено минуты молчания? Почему мы чтим память погибших англичан и забываем погибших соотечественников? Почему? .."
"Не ворошите старое, парни,- не раз давали нам совет, пока мы готовили этот материал.- Зачем вам это?"
Затем, чтобы трагедия не повторилась.
...Март 1989 года. Холодный весенний вечер. Обледеневшие ступеньки под ногами. Милицейский коридор. "Все, кончилось уже. Проходите. Домой, домой. Не останавливайтесь на проходе!" Это картинка уже нынешнего футбольного сезона. Похоже, не правда ли?
Это и есть самое страшное - забывать уроки прошлого.
Сергей МИКУЛИК, Сергей ТОПОРОВ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий